ЯНИСЛАВ ВОЛОКИТА И ЕГО ИЛЛЮСТРАЦИИ К “АРХIПУ I ЛЯВОНКУ” М. ГОРЬКОГО. ПРОБЛЕМА АВТОРСТВА
В 1960-м г. в научно-вспомогательный фонд белорусской графики Государственного художественного музея БССР поступила скромная папка с 14 рисунками, объединенными общей подписью – Янислав Волокита 1. Это были эскизы к обложкам газет “Наша ніва”, журнала “Саха”, “Беларускі каляндар на 1911 год”, рисунки к белорусским изданиям, подписанные монограммами и криптограммами. Штампы на обороте этих рисунков указывали на принадлежность их Белорусскому Музею им. И. Луцкевича в Вильно, фонды которого были переданы в 1950-е гг. в различные культурные учреждения БССР и Литовской ССР. Часть фондов досталась и Государственному художественному музею БССР. Рисунки эти никогда не публиковались и были выставлены лишь однажды, в 1996 г., когда объединенными усилиями нескольких музеев, библиотек и архивов удалось собрать небольшую часть рассеянной коллекции музея им. И. Луцкевича – первого белорусского национального музея – на выставке в Национальном музее истории и культуры Беларуси 2.
Особый интерес вызвали несколько рисунков из этого небольшого собрания, объединенных, безусловно, общей темой. Эти рисунки-иллюстрации – один из первых примеров белорусской книжной иллюстрации начала ХХ в. В книге поступлений они значатся как “иллюстрации к белорусскому календарю”. Ничего не прояснила и запись в Инвентарной книге Белорусского музея им. И. Луцкевича 1922 г.3, в которой не раскрывается ни имя автора, ни название иллюстрируемой книги. Владислав Самойла и Антон Луцкевич – хранители музея, составляя каталог в 1922 г., уже не знали даже названия иллюстрируемой книги.
В 1995 г., просматривая белорусские издания первых десятилетий ХХ столетия, я узнала знакомый рисунок из фондов музея на обложке одной из книг. Это был белорусский перевод рассказа М. Горького “Дед Архип и Ленька”, изданный в Вильно в 1910 г.4 В каталог выставки Национального музея истории и культуры Беларуси 1996 г. рисунки вошли уже именно под этим наименованием. Так случайно иллюстрации обрели, наконец, название, прояснившее их конкретное предназначение, но отнюдь не авторство. Имя Янислава Волокиты по-прежнему остается загадочным.
Ниточка исследований, связанных с поиском имени неизвестного художника, потянулась к личностям известным, которые косвенным или прямым образом оказались связанными с историей выхода в свет белорусского перевода раннего рассказа М. Горького, написанного в 1893 г.
На ее обложке, кроме имени художника, автора – Максима Горького – значатся и инициалы “фундатора” книги (“коштам Т.Г.”) и псевдоним переводчика “Зязюля”. Известный знаток белорусской литературы Степан Александрович раскрыл этот криптоним, однозначный с псевдонимом “Зязюля”, по ответам редакции “Нашай Нівы” через так называемую “паштовую скрыню”5.
“Т.Г.” или “Зязюляй” оказалась владелица усадьбы Габрилево-Поповка в Сенницком уезде Могилевской губернии (сейчас Толочинский р-н Витебской обл.) Тереза Гордзялковская, известная общественная деятельница, социалистка, сыгравшая большую роль в начальные годы Белорусской социалистической Громады6. “Кабета тыпу Арэшчыхі” – называл ее известный издатель-“культурник”, редактор “Нашай Нівы” Александр Власов. Гордзялковская замечательно владела белорусским языком, хотя происходила из богатой католической шляхетской семьи, имевшей собственный дом в Варшаве. Дружила с польской писательницей-демократкой Марией Конопницкой, знала Элизу Ожешко.
1907–1908 гг. Гордзялковская провела за границей: жила в Неаполе и Ницце. В эти же годы на Капри жил и Максим Горький – один из популярнейших писателей-романтиков России. Гордзялковская вполне могла встречаться с ним по вопросам социалистического и культурного движения. Известен интерес Горького к национальным литературам, особенно к украинской и белорусской.
Из-за границы Гордзялковская посылала статьи в белорусскую газету “Наша Ніва”, а по приезде на родину в 1908 г. открыла вместе с сыном Константином Гордзялковским в своем имении Габрилево-Поповка белорусскую школу. Это была первая в истории Беларуси национальная школа, где преподавание велось на белорусском языке. В школе училось 18 белорусских детей.
По рекомендации “Нашай Нівы” с января по апрель 1908 г. в ней преподавал белорусский поэт Якуб Колас. Школе остро не хватало хорошей детской литературы на белорусском языке. Колас начал писать “Другое чытанне для дзетак беларусаў”, Гордзялковская сама взялась за переводы книг Марии Конопницкой, Максима Горького и С. Виткевича, вышедшие в свет последовательно в 1909, 1910 и 1911 гг. в виленском издательстве “Наша хата”. Эти книги она издала за свой счет. На средства Т. Гордзялковской были также изданы “Апавяданні” Я. Коласа, “Бярозка” Ядвигина Ш., сборник “Беларускія казкі”, сборник русского писателя А. Амфитеатрова “Хілібертава пакута”.
Она активно сотрудничала с молодым белорусским издательским товариществом “Наша хата”, созданным 2 февраля 1908 г. Издательство существовало на средства его основателей (это были люди, уже имевшие опыт издания газет “Наша доля” и “Наша Ніва”, – В. Бонч-Осмоловский, Александр Власов, Борис Данилович и К. Цетерман, владельцы библиотеки “Веды” в Вильно, археолог и собиратель Иван Луцкевич, И. Маньковский) и поддерживалось благотворительными взносами. В Товарищество поступали денежные переводы от самых разных организаций и частных лиц – из Варшавы, Вильно, Могилевской губернии. Своей главной задачей издательство считало выпуск учебной литературы на белорусском языке и создание фонда переводной литературы лучших писателей своего времени, который мог быть адресован не только взрослым, но и детям.
Ни одно из белорусских книжных издательств начала ХХ в. не сыграло такой важной роли в появлении белорусской книжной иллюстрации как издательское товарищество “Наша хата”.
Художественному оформлению книг было уделено исключительное внимание: у них были художественные обложки и иллюстрации в тексте, что крайне редко для белорусской книги начала ХХ в. Иллюстрация в белорусской книге того времени была скорее исключением, чем правилом. “В простеньком убранстве, тоненькая и непривлекательная на вид…” – характеризует белорусскую книгу исследователь белорусского книжного дела С. Александрович, передавая общее впечатление о полиграфии начала ХХ столетия.
“Архіп і Лявонка” – исключение их этого правила: это добротная иллюстрированная детская книга, не хуже многих, выходивших в московских или петербургских издательствах. Несмотря на неровный уровень иллюстраций, сбои в художественном оформлении нескольких рисунков, они привлекают законченностью, выразительностью деталей, повышенной динамикой штриха и яркой экспрессивностью – свидетельством трепетного отношения и сильного темперамента иллюстратора. Иллюстрации к произведениям Горького выгодно отличаются собственным стилем и психологизмом от предыдущих и последующих иллюстраторов издательства – “Дыма” М. Конопницкой, подписанных криптонимом “F.M.” (Франтишек Милькевич)7.
Но кто же был художником “Архіпа і Лявонкі”? Известно немного имен художников-иллюстраторов: Франтишек Милькевич, Якубовский, К. Каганец, Я. Дроздович. Имя Янислава Волокиты встречается лишь единожды в этом издании. Его нет ни в польских, ни в украинских справочниках, ни в словаре белорусских псевдонимов, хотя по звучанию оно напоминает псевдоним. Использование псевдонимов было особенно популярно в среде творческой интеллигенции того времени. (Заметим, что М. Горький и “Зязюля” – автор и переводчица книги – тоже использовали псевдонимы). Кто мог скрываться за этим нетрадиционным нехарактерным псевдонимом?
Янислав – редкое славянское имя, Волокита же ассоциируется, с одной стороны, с чиновничьей деятельностью, бюрократией, с другой – с ухажером, повесой.
Краевед-историк Геннадий Кохановский полагал, что за псевдонимом спрятался, дабы не афишировать своих связей с белорусским издательством и переводом русского писателя известный виленский художник Станислав Богуш-Сестранцевич, годом ранее оформивший переводную книгу Элизы Ожешко “Гедалі”. Однако художественный уровень этих рисунков не дает оснований думать, что их делал художник-виртуоз с академической выучкой. Скорее всего, их автор – способный дилетант. Художнику с академическим образованием незачем было скрывать свое имя. Да и написание полного имени и фамилии белорусской латинкой характерно для художника инситного, непрофессионального, но с осознанием белоруса-католика (на это указывает окончание “au”, по-польски было бы “w” или “v”).
В целом, факты сотрудничества профессиональных художников с белорусскими издательствами не слишком многочисленны: кроме Станислава Богуш-Сестранцевича, белорусские книги оформляли виленцы Вацлава Флери и Фердинанд Рущиц, что было более дружеской услугой, чем работой по заказу.
Большинство “книжных графиков” были любителями-дилетантами. Образованных людей в издательском деле не хватало. Только Казимир Костровицкий (Карусь Каганец) имел за плечами несколько курсов Московского училища живописи, ваяния и зодчества, а Язеп Дроздович 3 года учился в Виленской рисовальной школе у И. Трутнева. Приходилось учиться делать все самим, на ходу преодолевая возникающие трудности. Особую ценность приобретали “рисующие знакомые”: в письме Н. Устрыжской А. Гриневичу читаем характерную рекомендацию: “…едет в Москву зять моей квартирной хозяйки, очень недурно рисует, интеллигентный человек, поговорите с ним, может, он Вам пригодится для работ по издательству…”8.
Кажется, и эти иллюстрации сделаны человеком, который “недурно рисует”. Среди круга белорусских “адраджэнцаў” им мог быть, кроме Каганца, Дроздовича и Гальяша Левчика, манеры которых хорошо известны и узнаваемы, поэт и драматург Альберт Павлович (1875–1951). Его как способного художника мог рекомендовать издателям и Т. Гордзялковской Якуб Колас, с которым Павлович в эти годы поддерживал тесные отношения: в 1910 г., когда Колас сидел в Минском остроге, Павлович посвятил ему, народному учителю, прочувствованное стихотворение, изданное в его единственном дореволюционном сборнике “Снопок” (1910)9. Да и “нашенивцам” он был хорошо известен не только как поэт, но и художник.
Кто же такой Альберт Павлович? Имя этого белорусского поэта-юмориста, всю жизнь проработавшего бухгалтером, неизвестно широкому читателю.
Павлович принадлежал к небогатой дворянской католической семье. Отец его работал на Либаво-Роменской железной дороге. Альберт – Иосиф Францевич Павлович – родился в Минске 11 ноября 1875 г. После окончания 4-классного училища в Минске работал в Управлении Либаво-Роменской железной дороги сначала конторщиком, потом помощником бухгалтера и наконец, в 1912 г. стал делопроизводителем главной бухгалтерии с приличным окладом – 1500 рублей в год 10.
За 20 лет службы он только трижды был в отпуске, что объяснимо: женитьба в 1898 г., затем у него родилось пятеро детей. Павлович с детства проявил недюжинные способности к рисунку – его даже брали на учебу на казенный счет в Строгановское училище, но нужда вынудила его оставить это намерение и идти работать, чтобы помогать большой семье – трем сестрам и двум братьям. Однако занятия живописью Павлович не оставлял до конца дней. Ходил на этюды, делал наброски на пленере, рисовал, даже вышивал ковры, которые представил на выставке 1914 г. Не приспособленный к жизни, непрактичный, весь свой досуг он отдавал искусству – поэзии и живописи, воспитанию и обучению детей (все пятеро учились рисованию, музыке и французскому языку).
В наследство от деда Павловичу достался одноэтажный деревянный пятикомнатный дом на улице Ново-Романовской (теперь Городской вал), служивший излюбленным местом сбора минских “адраджэнцаў” – Я. Коласа, Я. Купалы, А. Пашкевич (Цёткі), М. Богдановича. Каким образом конторщик-домовладелец, ревностный католик-мистик пришел к осознанию себя белорусом, неизвестно, но с 1907 г. (как и Тереза Гордзялковская), уже зрелым 30-летним человеком, Павлович начал сотрудничать с белорусской газетой “Наша Ніва”: посылал стихи, которыми увлекся с молодости. Как и Гордзялковская, переводил на белорусский язык Пушкина, Конопницкую, Шевченко.
“В его кабинете два книжных шкафа были заняты Словарем Брокгауза и Эфрона, современными журналами, книгами классиков – русской, польской и украинской литературы...”, – вспоминала его дочь.
Павлович посылал в “Нашу Ніву” не только стихи, но и рисунки. Каждое утро, по воспоминаниям, он начинал с рисования. В “Инвентарной книге музея им. Луцкевича” 1922 г. есть интересная запись: “Альберт Павлович. Эскизы заголовка к “Нашай Ніве” кириллицей и латиницей. Тушь, перо”11. В нашей коллекции есть эскиз пером заголовка “Нашай нівы” выполненный кириллицей. В левом углу различим инициал “W”. Логично предположить, что его автором является Альберт Павлович. Близка по манере исполнения, особенно шрифтовых композиций, и обложка к “Белорусскому календарю “Нашай хаты” на 1909 год”. Эти рисунки можно датировать 1908–1909 гг. Хранители Музея им. Луцкевича, несмотря на разность стилистики, приписывали Волоките все рисунки этой папки, в том числе и обложки к сельскохозяйственному журналу “Саха”, издававшемуся в Минске с 1913 г., и детской белорусской грамматике “Зорка” (Вильно, 1919), что вызывает сомнения, так как подписаны они другими инициалами –“I.B.".
Почему Павлович стал использовать псевдоним? Видимо, и как дань моде, да и положение старшего бухгалтера и делопроизводителя в конторе (вспомним – Волокита!) не позволяло рекламировать себя оппозиционером-белорусом. (Ян Неслуховский, работавший инженером по тяге на той же Либаво-Роменской железной дороге, в литературе выступал как Янка Лучина).
Стоит обратить внимание также на начертание подписи: литературовед Геннадий Киселев, увидев рукописи Павловича, специально отметил его превосходный каллиграфический почерк, в котором “находили выход немалые художественные способности”. Волокита свободно, привычно и смело, даже щеголевато пишет белорусской латиницей, что казалось бы странным для делопроизводителя русскоязычной конторы, отдававшем переписке документов по 8 часов в день и еще бравшем работу на дом. Но параллельно дома Павлович много лет составлял “Польско-белорусский словарь”, что говорит о том, что он свободно владел этим языком и, конечно, писал по-польски.
И последние соображения.
В коллекции книг с автографами белорусских писателей, которую долгие годы собирал Павлович (он коллекционировал также марки, монеты, открытки и перья разных марок) была книга русского писателя, которой он очень гордился. Это была книга с автографом Максима Горького. “Я и теперь помню эту небольшую книгу без твердого переплета, которую отец привез из Петербурга. Рядом со словом “Рассказы” Алексей Максимович надписал: “Белорусу от великоросса”, вспоминала его дочь Тамара Павлович –Клименко (12). Вполне возможно, что эти “Рассказы”(именно “Рассказы”!) не случайный дар, а ответный знак благодарности за книгу иллюстрациями к белорусскому переводу “Архипа и Леньки”.
К сожалению, документов Павловича нет в архивах Беларуси, кроме его личного дела железнодорожного служащего. Не сохранилось ни одного подписного его графического рисунка. В 1932 г. он уехал из Минска в Москву, скорее всего к сыну, поступившему в Военную академию им. М.Фрунзе. Это было время разгрома “нацдемов” и нужно было спасаться от репрессий. Перееезд в столицу позволил ему затеряться в среде мелких служащих: Павлович избежал доносов и ареста, почти неизбежных в то время в Минске.
В годы войны переехал с дочерью на Урал, а после 1945 г. жил в Курске, где и умер в 1951 г. Все эти годы работал бухгалтером, написал учебник по бухгалтерскому делу. За всю его жизнь вышли только две книги “Снопок” в 1910 г. в издательстве “Полочанин” и пьеса “Васильки” в 1919. Рукопись второго сборника стихов “Перевясла”, который должен был быть напечатан в Берлине в 1920 г., бесследно исчезла.
В последние годы, несмотря на плохое здоровье, он много занимался живописью, в основном пейзажной, делал копии с картин Левитана и Шишкина. Два его пейзажа 1949 и 1951 гг. дочь передала в Литературный музей в Минске: на каждом в углу стоит разборчивая полная подпись “Альберт Павлович”.
Предположение, что Альберт Павлович как художник выступал под псевдонимом “Янислав Волокита” и использовал его до 1919 г. в сокращенном варианте “W” пока невозможно доказать документально. Архивы “Нашей хаты” и других белорусских издательств остались в Литве, личный архив поэта не найден. Инициалом “W” подписаны десятки иллюстраций в нашем собрании. Если дальнейшие архивные поиски приведут нас к документальным доказательствам, станет возможной атрибуция многочисленных листов из коллекции белорусской графики.
1. Янислав Волокита. Иллюстрации к белорусскому календарю. 1910. Тушь, перо. Кп-5683. НВГ-59 1-8. НХМ РБ
2. Спадчына, якая належыць Беларусі. Каталог выставки НМИ И КБ. – Мн., 1996. – С. 3.
3. Спадчына, 1995, № 2, 4, 5.
4. Максім Горкі. Архіп і Лявонка. Вільня, “Наша хата”, 1910.
(Точно так же поступала и княгиня Магдалена Радзивилл, украшая изданные за ее деньги белорусские книги, своим экслибрисом с изображением белого лебедя – мотива герба рода Завишей, из которого она происходила)
5. Наша Ніва, 1907, № 36, 1908, №10.
6. Necrolog, Robotnik. 4 VI 1933 n 192 s.4
Кисялеў Г.В. Біябібліяграфічны даведнік беларускіх пісьменнікаў. – Мн., 1993. – Т. 2. – С.125–126.
7. “Інвентарная кніга музея ім. И.Луцкевіча, 1922 г.”, где под номером 1765 (с.230) произведена соответсвующая надпись, позволяет идентифицировать имя автора этих иллюстраций – Франтишек Милькевич. Судя по всему, он был эпизодической фигурой в белорусском издательском деле, как и художник Якубовский, нарисовавший обложку купаловской “Жалейки” 1908 г.
8. БГАЛиИ РБ, ф.3-с., оп.1, д.219, л.69
9. В нем, кстати, есть стихотворение, посвященное нищему старцу – стихотворная аналогия графическому изображению деда Архипа М. Горького.
10. Кісялёў Г. Постаці// Спадчына, 1992,№ 6.С.94.)
11. Спадчына 1995, № 5-6.
12. Альберт Паўловіч. Выбранае. Успаміны пра бацьку. – Мн., 1975. – С. 124.
Усова Н.М.
публикуется по материалам научно-информационного издания "Сообщения Национального художественного музея Республики Беларусь", выпуск 6, 2005. Мн., "Белпринт", 2007, стр. 194–202.
При использовании материалов ссылка на сайт и издание ОБЯЗАТЕЛЬНА
Вернуться >>
